Виттенберг: почувствуй себя реформатором

Виттенберг

Утверждать, что совсем бесполезно искать "старую добрую Германию" в больших немецких городах, не совсем верно. Искать можно, но обнаруженное способно разочаровать. В больших городах приезжий найдёт, чаще всего, Германию современную. За прекрасной стариной стоит отправляться в провинцию, там, где сохранилось многое. Порой даже подлинные кулисы событий, изменивших мировую историю, например, Реформации. Что мы знаем об этом, кроме того факта, что пришёл Мартин Лютер, прибил свои тезисы на дверь церкви - и началось? Немного! 

 

Виттенберг

История зарождения протестантизма, однако, увлекательнее модных современных бестселлеров, и, к счастью, в отличие от них ее можно реально «прожить», своими глазами увидеть исторические здания, познакомиться «поближе» с действующими лицами драмы, ну, или с их «призраками», духом мест. 

Памятник Мартину Лютеру

Виттенберг

В случае Реформации, на знакомство не требуется много времени и сил. Ведь та церковь, к двери которой были прибиты тезисы, и дом Мартина Лютера и университет, где он преподавал, - все это находится в одном месте, провинциальном тихом городе Лютерштадт Виттенберг на востоке Германии, мало того, эти здания расположены ещё и на одной не слишком длинной улице. А между ними другие не менее примечательные места - мастерская Лукаса Кранаха Старшего, гения немецкого Возрождения, его дом, его типография, его аптека. Какая связь: художник и Реформации? 

Робот неверующий среди одичавших вещей

Untitled (Darlus) (1995) by Michel Nedjar courtesy Christian Berst gallery, Paris

Каменный век, пермская культура, ледниковый период. Геология, кристаллы, тектонические сдвиги. Шаманизм, тотемизм, фетишизм. Перечисление можно продолжать и продолжать. Но какое отношение этот список имеет к дизайну? Самое прямое - считает трендсеттер Лидевью Эделькорт и год за годом предъявляет нам доказательства своей правоты, выступая куратором многочисленных выставок, на которых можно увидеть все это первобытное, природное, тотемное, сырое, необработанное, дикое. Последняя выставка "Дикие вещи / Wild Things", открывшаяся в Музее льна „ Texture“ в бельгийском Кортрейке в первый день Biennale Interieur 2016, - еще одна в ряду, стремящемся к бесконечности.  

Panam Panama (2016) by Le Beart. Фото: Елена Невердовская

Lidewij Edelkoort - photo by Thirza Schaap - on location at Singita Private Game Reserve, South Africa

Чувствуется легкое раздражение в интонации? Недовольство? Да. Ведь сколько можно!

Интервенция утописта: захват ратуши, взятие форта

Ян Фабр. В поисках утопии / Searching Utopia. Флоренция

Современный художник в традиционном музее - кто он?

Партизан? Интервент? Террорист? Скорее - собеседник. Так же, как стритартист в публичном пространстве, с той разницей, что - с разрешения или даже по воле и по приглашению администрации, - он пытается наладить связь между объектами хранения или городским ландшафтом и собственными творениями. Художник включается в разговор, вмешивается в чужие споры, подхватывает фразы на лету. Его метод - метафоры, аллюзии, ассоциации, контаминация смыслов. А если художник еще и режиссер, хореограф, танцор, как бельгиец Ян Фабр (Jan Fabre), то к этому прибавляется и сугубо театральное: мизансцены, декорации, реквизит, атрибут, гримм и прочие эффекты. 

Ян Фабр. Испанский меч, 2016. Флоренция

Ян Фабр. Испанский меч, 2016. Флоренция

Ян Фабр неоднократно выставлялся как в музеях, так и в общественном пространстве, как со статусом недоступности, святости, неприкосновенности, так и без. Он знает, что простая графика, какой бы прекрасной она ни была, или объекты из фрагментов нашей повседневности, какими бы остроумными они не являлись, проиграют агрессивному внешнему миру или богатому заархивированному прошлому.

Мода как революционная сила

Fashionclash 2016. Projekt Sally Maastricht. Маастрихт

Милан, Париж, Лондон - почти очевидно, что это начало списка провозглашенных столиц моды всемогущей империи Fashion. По мнению трендсеттера Ли Эделькорт, империя находится на грани развала, потому что ситуация стала иной, и скоро тон будут задавать другие персонажи, и существующие законы изменятся. Ничего удивительного, это известно, что всякой империи приходит конец. Fashion умер, да здравствует fashion, да здравствует  возвращение моды от кутюр. Именно шаг в сторону "деколонизации" старой империи, где "правили" и все еще у власти немногочисленные лейблы, и можно было увидеть летом на фестивале Fashionclash в голландском Маастрихте.  

Fashionclash 2016. Выставка "Hermitage / Наследие". Маастрихт

Тотальная провинция? Небольшой окраинный город. Ни одного общеизвестного имени среди участников - имеются ввиду те имена, которые приходят сразу на ум, когда речь заходит о мировой моде. И очень большие амбиции фестиваля - "создать интернациональную платформу для поколения новых дизайнеров и художников, работающих в fashion-сфере или смежных областей".  (Из манифеста Fashionclash). Новым назвать фестиваль нельзя. Его первая редакция состоялась ещё в 2009, год за годом платформа развивалась, становилась более известной среди молодых и «дерзких» талантов из мира дизайна одежды. За весь период на площадках Маастрихта более чем 900 молодых авторов из 50 стран мира представили свои объекты, постановки, перформансы. 

1000 лет за полдня. Компактно упакованная история

В настоящий момент есть такие особо раскаленные слова: бомбы, Европа, история, культура. Собранные в одном предложении они являют собой гремучую смесь. Террористы взорвали Пальмиру. США бомбят сирийские города. Исторический Алеппо больше не существует. Европа? Ахает, конечно, и говорит об утратах культуры. А вот о повторении истории не говорит, хотя могла бы. Ведь что происходит? Приезжает турист в Германию и хочет найти в немецких городах культуру и историю, а первое, с чем он сталкивается - наследие последней войны. Туристу говорят: Кельн был разбомблен англичанами и американцами практически на 100%, только собор остался. Или: историческая часть Мюнхена пострадала во время бомбежек, 90% разрушений. И еще: в следствие бомбардировок Гамбурга, носивших кодовое название "Гоморра",  были разрушены более 270 тысяч квартир, 24 больницы, 277 школ, 58 церквей, и так далее. Редкий случай, когда экскурсия по немецкому городу начинается со слов: "во время войны город, практически, не пострадал". Один из таких городов - Эсслинген-на-Неккаре.