Угол зрения мизантропа

В конце сентября 2012 года в залах дюссельдорфского музея kunstpalast открылась выставка самого дорогостоящего фотографа современности Андреаса Гурски. Экспонируются работы разного времени и разных циклов. Большеформатные и камерные. Обработанные на компьютере  (все, появившиеся после 1995 года) и моменнтальные снимки (несколько ранних работ из 80-х и начала 90-х). Особое внимание кураторами — а ими были директор музея Бит Визмер и сам автор - было уделено его новой серии Бангкок. 

„Я работаю на вечность», - заявил на открытии своей выставки Андреас Гурски, противопоставив себя тем другим, чьи работы являются только иллюстрацией авторской концепции и теряют смысл, как только автор был принят и понят. Такое высказывание пропустить невозможно, фотографа попросили уточнить. Вместо ожидаемого всеми метафизического обоснования, последовало сугубо техническое. Гурски объяснил какими красками он пользуется, какую технологию предпочитает - как бы подтверждая материальное качество своего продукта. Вторым камнем преткновения на открытии стало замечание Гурски об интуитивной природе своего творчества. Никто из критиков не рискнул бы сказать подобное. Конечно же, Гурски пришлось открыть,что же он понимает под интуицией: не поддающийся рациональному объяснению ход последующей компьютерной обработки того или иного мотива. Одним словом, бывает и так — что художник делает и что он говорит — совершенно разные вещи.

Фотография «Без названия XII» (2000), изображающая страницу книги Музиля «Человек без свойств» является показательным примером метода работы Гурски с реальностью. Только на первый взгляд это простой снимок очевидного объекта. На самом деле и тут не обошлось без монтажа, ретуши и прочих приемов, в результате которых был изменен и текст Музиля, в угоду картинке. Еще лучщей иллюстрацией является история создания последней серии фотографа — Бангкок.

Гурски очень много путешествует, иногда цели его случайны, иногда — как в случае коммунистического Пхеньяна — заранее продуманы и спланированы. Но если фотограф попадает в ту или иную местность, то сначала делает «эскизы» с помощью мобильного телефона или дилетантской мыльницы. Так случилось и в Бангкоке. Гурски стоял на пирсе, смотрел на черную воду замусоренной реки Чаупрайя, сделал несколько снимков. Вернувшись домой  Гурски оценил увиденное, понял, что в результате можно получить, и оснащенный всей возможной техникой вернулся в Бангкок. Фотограф провел на пирсе 6 недель, фотографируя воду, разводы нефти, мусор, блики. Позднее в своем ателье он обработал фотографии так, что они стали походить на живописные полотна, блики на воде, рисунок волн распался до чистой изобразительности, отдельные предметы мусора стали просто цветовыми пятнами. Бит Визмер заметил на это: «никогда работы Гурски не был столь живописны». 

Пожалуй верно, но все же трудно отвлечься от самого объекта - грязной воды, на черных волнах которой качаются отбросы. От вони. От бедности и безысходности. От безразличия людей к природе, к друг другу. Трудно играть в эстетические игры и любоваться «живописью», трудно оказаться на стороне художника и видеть то, что он видит, то, что он хочет показать. Взгляд мизантропа на жизнь в перенаселенной Азии: человек – муравей, песчинка, винтик, сам по себе не достойный никакого внимания. И не только Азии. 

Вереница «насекомых» - лыжники на фотографии «Энгадин», броуновское движение на бирже, часть единого «механизма» - работницы мануфактуры по производству плетеной мебели «Nha Tang» (2004), механики во время гонки «F1 Boxenstopp I» (2007). Андреас Гурски – это такой Наполеон фотографии. Маленький человек, открывший для себя перспективу, из которой все – там далеко, внизу, неразличимы, ничтожны, бессмысленны. Отвоевавший для себя право властвовать над реальностью – ретушировать прочь все, что мешает, нарушает порядок, гармонию и покой. 

Видели ли Вы когда-нибудь Рейн без кораблей или безлюдный аэропорт Схипхол в Амстердаме? Смотрте – только на фотографиях Андреаса Гурски, ограниченное число копий. Космическая цена. В качестве точки: «Rhein II» (1999) был продан не так давно за 4,3 млн долларов. 

Текст и фотографии: Елена Невердовская (с)